19.12.2013 Неизвестные страницы второй мировой на Гомельщине: бульбовцы против бандеровцев

Немецкие оккупанты, устанавливая свою власть на нашей земле, активно привлекали местных помощников. Одни из них шли в полицаи добровольно, другие – не очень. Но среди тех, кто служил захватчикам не за страх, а за совесть, особо много было националистов разных мастей…

ПУШКИ РАСТУТ В ОГОРОДЕ
Вопреки расхожему мнению, белорусские националисты в Гомеле поддержки от немцев не получили. Сразу же после того, как наш город был захвачен вермахтом, он был передан в зону тыла группы армий «Центр». Все белорусские школы в Гомеле были закрыты, а в качестве полицейских и пропагандистов фашисты предпочли использовать «великодержавников» власовского толка. Впоследствии в Гомеле проходило формирование частей так называемой «Русской освободительной армии».

Иная ситуация сложилась в южных районах современной Гомельщины… Во время немецкого наступления в полесских болотах, в глубоком тылу группами армий «Центр» и «Юг», осталась большая группировка советских войск. Расстроенные части 3­й советской армии укрылись в густых лесных дебрях, в дотах и бункерах Мозырского укрепрайона (УРа). Преподнести «подарок» немцам в виде их ликвидации решили украинские националисты атамана Боровца, взявшего себе громкий псевдоним «Тарас Бульба»…

В августе 1940 года Тарас Бульба­-Боровец переплыл Западный Буг и нелегально пробрался на территорию СССР. К организации антисоветского подполья он приступил в своих родных местах на украинском Полесье. Здесь в сараях некоторых местных крестьян, недовольных «Советами», оказались припрятаны даже артиллерийские орудия. Из таких вот крепких хозяев, что как в анекдоте, поливают огород маслом, «щоб зброя ни заiржавiла…», Бульба­Боровец создает подпольную Украинскую повстанческую армию (УПА), подчиненную эмигрантскому правительству петлюровской Украинской народной республики (УНР). Поэтому, когда 22 июня 1941 года германская армия обрушилась на Советский Союз, в спину красноармейцам ударили хлопцы Боровца… Свои услуги по «охране порядка» он спешно предлагает оккупантам, для прикрытия назвав свою «Полисскую Сич» УПА «Окружной командой Украинской милиции» с штаб­квартирой в Сарнах. УПА занимает также своими боевиками белорусские города Пинск и Лунинец. И пока германское командование вело наступление на Киев и Москву, «милиционеры» Боровца решили помочь ему масштабной зачисткой украинского и белорусского Полесья. Поскольку операцию предполагалось проводить и на территории БССР, бульбовцы установили контакты и с белорусскими националистами из «Беларусской краевой самообороны» под командой капитана Всеволода Родьки и его заместителя поручика Михаила Витушки.

БУЛЬБОВСКАЯ РЕСПУБЛИКА
Как пишет Боровец в своих воспоминаниях, формирования белорусских националистов должны были продвигаться от Слуцка и Лунинца на Мозырь, бульбовцы же будут наступать на него с юга… «Военный провод» УПА, собравшись на совещание, больше всего боялся мощных бетонных дотов и других фортификаций Мозырского УРа. Эту линию долговременной обороны по старой госгранице немецкая пропаганда тогда окрестила «линией Сталина». Для борьбы с дотами решено было использовать подрывников «летучих бригад» с динамитом, захваченным на гранитных каменоломнях. Однако боевики Бульбы все равно опасались огневой мощи мозырских дотов, поэтому атаковать их решили исключительно ночью. К тому же к этому времени части Красной Армии в полесской котловине опомнились от первоначальных неудач и стали переходить в контрнаступление.

20 августа 1941 года, на следующий день после того, немцы захватили Гомель, развернуть наступление на белорусском Полесье отважились и бульбовцы. Как пишет Боровец, в районе Турова­Мозыря им противостоял штаб северной группы красных из остатков одной пехотной дивизии под командой генерала Клинова, а также части танковой дивизии генерала Кулика. По архивным данным, предоставленным нам директором Гомельского областного музея военной славы Павлом Ждановичем, никакого «генерала Клинова» в районе Мозыря не было. Здесь действовала только одна советская дивизия из состава 3­-й армии – 75­-я стрелковая под командованием Пирова. Так что Бульба­-Боровец что­-то явно напутал с фамилиями, хоть он и хвалился своей отлично налаженной разведкой, преимущественно девичьего состава…

Пять бригад­ «куреней» бульбовцев начинают свое наступление против уже фактически обескровленных и разрозненных частей, наладить управление которыми все же пытается советское командование из Мозыря. Всего в этой малоизвестной полесской операции, по данным штаба УПА, с обеих сторон участвует до 30 000 бойцов. Вслед за «летучими бригадами» и подрывниками­динамитчиками шла масса бульбовской «милиции», с отрытыми на огороде «стволами» и с надеждой на легкую поживу. 21 августа повстанцы берут Олевск, который делают своей столицей, а оттуда начинают движение вдоль реки Уборть на Лельчицы. Но столкнувшись тут с «друзьями»-­немцами, бульбовцы почему то обходят их стороной – возможно, боятся, что германские союзники просто разоружат их и разгонят по домам. Или отправят чистить картошку на свою «кюхен». Поэтому «козаки» Бульбы-Боровца делают крутой поворот на Овруч и только после этого занимают Лельчицы. Оттуда начинают двигаться на Мозырь. Бульба-­Боровец сообщает: «Там белорусы просят немедленной помощи. Предлагают вместе добыть Мозырь, основать там общий штаб обеих братских армий свободы для дальнейшей борьбы».

Впрочем, ни белорусских националистов, ни «Полесскую Сечь» УПА немцы в такой областной центр, как Мозырь, надолго пускать не собирались, оставив город на Припяти за собой. Тем не менее, новоявленный «Тарас Бульба» заявляет, что в «огромном треугольнике Слуцк­-Гомель­-Житомир никто не считал немцев за силу», и намекает, что на этой территории с миллионом жителей была установлена настоящая полесская республика под его руководством.
Однако через несколько месяцев немцы приказывают распустить националистическую милицию и разгоняют бульбовскую республику…

ТРАГЕДИЯ ОККУПАЦИИ
И очень скоро между различными украинскими партиями начинается борьба не на жизнь, а на смерть. Первым раскололась Организация украинских националистов (ОУН) – на сторонников Андрея Мельника и Степана Бандеры. Но после того как «революционно» настроенные бандеровцы попытались провозгласить независимость Украины, они вышли у гитлеровцев из доверия. А вот «оуновцы»­мельниковцы послушно служили своим немецким хозяевам, и именно им в рейхе решили доверить формирование местной администрации и вспомогательной полиции. Немцы оценили старания своих прислужников, и часть территории южной Беларуси так же присоединили к рейхскомиссариату «Украина». Житковичи, Туров, Петриков, Лельчицы, Ельск, Мозырь, Калинковичи, Наровля, Хойники, Брагин, Лоев и Речица были переданы в эту «Украину», в состав генерального округа (генералбецирк) «Житомир».

В Мозыре, на улице Ромашов Ров, было создано еврейское гетто. Его обитателей расстреливали и топили в реке Припять, либо зимой, в одном белье, включая женщин и детей, гнали в деревню Бобры, где также уничтожали. Иногда казни проводились публично – так, схватив учительницу Лизу Лозинскую, каратели привязали ее к телеграфному столбу на Базарной площади и упражнялись в метании ножей. Террору подверглось и белорусское население Мозыря. Большое количество мирных жителей было уничтожено в тюрьме СД на улице Пушкина. Как пишет мозырский исследователь С.А. Напреенко, днем заключенные копали себе могилы, а ночью их расстреливали при свете фар. Свидетель массовых убийств Татьяна Кошман вспоминает об одной из таких казней белорусской семьи: «Семья состояла из старика, старухи, мужчины и женщины лет тридцати пяти, двух детей: мальчика и девочки 9 лет… Всех их положили в яму и расстреляли, после чего присыпали сверху песком».

При казнях часть людей закапывали в землю живыми. Инженер Борис Пикман впоследствии вспоминал: «По улице Ромашов Ров шел молодой немец. Он нес на штыке годовалого ребенка. Дитя еще слабо кричало. А немец пел. Он был так увлечен этим, что даже не заметил меня…» Фашистами в Мозыре было уничтожено 5 888 мирных жителей, в Ельске – 5 435, в Лельчицах – 2 148. Непосредственное участие в этих злодействах принимали и полицаи­«оуновцы».

КОТЛОВИНА СМЕРТИ
В 1944 году на Гомельщине появляться и широко известные бандеровцы. К этому времени, после всех зверств немцев на Украине, даже эти бывшие союзники оккупантов были вынуждены повернуть против них оружие. Свои боевые формирования они также стали именовать УПА, перехватив это название у Бульбы­Боровца. Впрочем, операции бандеровцев против немцев особой активностью не отличались. Куда серьезнее украинские националисты воевали с советскими партизанами, но больше всего готовились к встрече с Красной Армией.

Непосредственно на Гомельщине крупные отряды УПА не формировались – сюда их не пустили белорусские партизаны. Однако на границах нашего края развернули свои «загоны» два крупных войсковых округа (группы) УПА­Север – ВО «Заграва» (Ровенская область и часть Брестчины) и ВО «Тютюнник» (Житомирская область и часть Киевщины).

В марте 1944 года отряд УПА в 500 штыков совершил «пропагандистский» рейд на Восток. В числе прочих бандеровцы «навестили» Чернобыль и Ельск. Однако первые же столкновения с подошедшей регулярной Красной Армией показали – тягаться с ее победоносными частями даже до зубов вооруженным боевикам не под силу. И тогда УПА переходят к тактике террора…

В апреле 1944 года в Лельчицком районе убили представителя ЦК КП(б)Б Петра Бельченко и ранили Бренеш и Эльмакен у деревни Ракитно, в мае у деревни Запесочное был убит уполномоченный ЦК Бородич и ранен председатель колхоза Лин. В Лельчицком лесхозе пожилые работники до сих пор помнят об убийстве бандеровцами их лесника. Чтобы повязать с собой местных крестьян, УПА под страхом расправы брало с них письменные обязательства о снабжении продовольствием и одеждой. В ряды украинских националистических формирований вступил ряд жителей Петриковского района.

Что за люди и как присоединялись к повстанцам? Фанатичные националисты и те, кто был обижен на коллективизацию, мстил за репрессированную родню, шли в УПА добровольно. Прибивались и те, кто не хотел отправляться на фронт в рядах советской армии. Но большинство рядового состава УПА рекрутировались в лес насильно, под дулами автоматов. Чтобы удержать эту массу мобилизованных крестьян, одной националистической пропаганды и проповедей священников­униатов не хватало. Карательная служба безопасности (СБ) работала, не покладая рук…

Только с 15 сентября по 15 октября 1943 года в округе «Заграва» СБ ликвидировало 110 человек. И это без данных по районам Пинска, Сарн и Столина, откуда отчеты просто не успели поступить. Среди казненных – 50 украинцев, 33 поляка и только 2 – немца. Эти цифры взяты не из чекистских раппортов – из отчета окружного референта СБ, опубликованного в сборнике «Литопис УПА», изданном в Торонто. Среди казненных украинцев – реальные и мнимые агенты НКВД, дезертиры и их родные и близкие. В подземных бункерах­«крыивках» СБ нашли впоследствии свою смерть и многие боевые командиры УПА, казненные своими же впавшими в паранойю контрразведчиками за мнимую «измену». Война на истребление шла и против украинских националистов из других организаций…

Незадолго до прихода советских войск в Полесской низине, после провала поднятого УПА восстания, собралось множество ее вооруженных отрядов и беззащитных беженцев. С новой силой закипела жестокая резня всех против всех. Фанатичные бандеровцы вели войну против украинских, белорусских и польских советских партизан, против немцев и польской Армии Краевой, истребляли уцелевших евреев и мирных жителей польских сел. Польские националисты платили ответной монетой, уничтожая украинских и белорусских крестьян. Полесье, стиснутое со всех сторон вооруженными бандами, стонало и истекало кровью. «Котловина смерти» – так называли его болотистую низменность в то время.

Вскоре пришел черед и атамана Бульбы­Боровца. Он не поддержал диктаторские устремления последователей Степана Бандеры и их этнические чистки. Руководство УПА начало переговоры с Боровцем, но затем нанесло вероломный удар. Сам атаман с штабной группой в очередной раз смог вырваться из окружения, но большинство его командиров было убито либо попало в плен. Бандеровцы жестоко пытали его жену Анну Боровец, требуя выдать места, где в полесских чащах спрятаны схроны с оружием и клады атамана…

Воспоминания Тараса Бульбы-Боровца я приобрел прошлым летом у старенького дедуся на киевском Майдане. Указывая на портрет атамана, он вдруг сказал:
– Это мой командир, я воевал у него. И только теперь понял, что то был предатель. Ведь он проповедовал Христа, а значит, был ворог нашей древней вере и обычаям. А интересы украинской нации требуют жертв, много жертв…
И его поблекшие от старости глаза вдруг загорелись нездоровым блеском, словно отразившем сполохи давних пожаров над истекающим кровью Полесьем…

На фото: боевики УПА в Беларуси