16.03.2011 Район на район

Времена уличных войн и противоборств подростковых группировок давно канули в Лету. Их участники стали взрослыми людьми, вырастившими собственных детей, а кто-то так уже и внуков дождался. Некоторые из «пацанов» того времени ныне

занимают солидные должности, в том числе и в силовых структурах. Если, конечно, умудрились избежать постановки на милицейский учет в период бурной юности, вспоминая о котором сегодня весьма самокритично рассуждают о возможных последствиях тех поступков. Не скрывая, впрочем, толики ностальгии и огоньков боевого азарта в глазах…     

Наша «масленичная» публикация, затронувшая традицию старинных кулачных боев, невольно всколыхнула и эту тему. По просьбам читателей, и с их помощью, мы подготовили этот материал. Тема – некогда будоражившие гомельскую молодежь межрайонные «разборки»…

«С КАКОГО ЦЕХА БУДЕШЬ?»

Столкновения жителей того или иного территориального сообщества, говоря по-нашему, «района», восходят к глубокой древности. В чистом виде этот пережиток племенного строя сохранился в сельской местности, где до сих пор еще порою сходятся «деревня на деревню». Как правило – на задворках клуба. Но это – другая история, которую мы рассмотрим отдельно…

В городах также, судя по летописным источникам, были зафиксированы межрайонные столкновения. Например, в древнем Новгороде, где вопросы вечевой демократии нередко решались силовым противоборством тогдашних микрорайонов – «концов». Проигравшую партию нередко спускали с моста в Волхов…

В дореволюционном Гомеле, по устным упоминаниям, также происходили конфликты между отдельными кварталами. Есть сведения о вражде заселенной железнодорожными рабочими Залинии и собственно «города», имевшей место еще в начале XX века…

Любопытно, что гораздо чаще в то время линия раскола проходила по…профессиональной принадлежности. Большинство тогдашнего населения Гомеля – ремесленные рабочие и «кустари» –  были объединены в корпоративные организации – «цеха». Между ними, в порядке конкуренции и просто так, случалось всякое. Тут-то они, сплотившись по «производственному признаку», и выступали. Очевидцы вспоминали, что наиболее громкой славой в этих темных делах пользовались цеха «зверских и невежественных» ломовых извозчиков и мясников. Когда же в начале прошлого века гомельские рабочие начали организовываться в первые профсоюзы, хозяева и полиция, вместе с еврейским «казенным» раввинатом, решили натравить на них этих самых извозчиков. Однако не вышло. Хорошо организованные профсоюзные бригады разгромили «ломовиков» в пух и в прах!После чего цеха мясников и извозчиков прислали делегатов с просьбой… принять их в рабочий профсоюз!

«А С ЗАБЕГА – БОСИКОМ!»

Более полные сведения дошли до нас уже из эпохи 20-30-х. Кто-то в это время с комсомольским задором строил социализм, сдавал на значок «Ворошиловского стрелка» и прыгал с парашютом в клубе ОСОАВИАХИМА на Старом аэродроме. А кто-то носил матросский тельник и финку в кармане расклешенных уркаганских брюк… По воспоминаниям старожилов Забега, они уже тогда враждовали с соседями. «Кавказом», например.(Оба причудливых нашему слуху названия некогда обозначали названия местечек в современном Центральном районе Гомеля).

Запечатлел это и городской фольклор того времени:

На Забег – дорога прямо,
А с Забега – косяком.
На Забег идешь обутым,
А с Забега – босиком…

Или вот еще – пацанята с Волотовы, случалось, организовывали против «забеговских» целые десанты по воде. Во время весеннего половодья вешние воды Сожа заливали тогда все Бурое болото(нынешний 17-й микрорайон)до самой Портовой. По этому океану целые орды юных «морских пехотинцев» и устремлялись на плотах к пределам вражеских улиц. Если же противник выставлял мощную «береговую охрану», дело ограничивались словесной перепалкой, во время которой с самодельных плавсредств скандировали и такую речевку: «Гомельские блатачи, сюда носа не точи!»

Возможно, конец уличной вольнице мог быть положен уже в конце 30-х, когда любые групповые драки стали квалифицироваться не как обыденная «хулиганка», а как контрреволюционный бандитизм. А стычка со стахановцем считалась терактом против ударника коммунистического производства. Ни больше, ни меньше…

Кстати, в лагерях того времени уличные хулиганы тоже не имели большого авторитета среди «законных» воров. «Хулигана и боксера гони подальше от костера», – гласило одно из рифмованных «понятий» подлинных хозяев преступного мира…

«СЛЫШЬ, ЖЕНИХ, ТЫ ЧЕГО ОПЯТЬ ПО НАШЕЙ УЛИЦЕ ХОДИШЬ?»

Сильным мотивом для контроля над «своей» территорией и в довоенные, и в послевоенные годы была, конечно же, прекрасная половина… Действительно, в условиях, когда плановая советская экономика покончила с рыночной и «цеховой» конкуренцией, основное соперничество могло развернуться только за вечные ценности –  за женщин. Эта тематика затрагивалась во многих старых советских фильмах. Например, в легендарных «Офицерах» дворовая шпана пытается отмутузить «жениха» – сына командира –  только за то, что тот имел наглость провожать свою девушку по «их» территории...

В 50-60-е «провожание» девушки, живущей на другой улице, могло действительно стать серьезной проблемой. Тусующиеся во дворах компании бдительно отслеживали появление чужаков. Пока парочка шла к подъезду, все было спокойно. Пацанский кодекс чести запрещал бить кавалера при даме. Но вот на обратном пути его ждали серьезные испытания… Может, поэтому тогдашние браки были покрепче нынешних?Ведь рука и сердце избранницы доставались порой весьма высокой ценой. С другой стороны, сложно сказать, сколько Дульсиней так и не дождались следующей встречи со своим идальго?После первого же вечера, переставшего быть для него «томным» прямо под ее окнами…

В 50-х в Гомеле еще не существовало деления на «неформалов» и так называемых «гопников». Однако своеобразный дресс-код уже был!Так, если продвинутые молодые люди из Центра щеголяли в обтягивающих брюках-«дудочках» a-ля «стиляги», то рабочая молодежь Залинии предпочитала  широкие брюки. Более практичные на улице. Особенно в случае рукопашной схватки.

«КАМУНА – СИЛА!»

В 70-80-е «войны» между районами, кажется, достигли своего апогея. Появляются первые граффити с содержанием типа приведенной в подзаголовке цитаты. Варианты могли быть разные: «Забег – сила», «Сельмаш – сила» и так далее. Противники же иногда делали неприличные стихотворные приписки о том, что их конкурентов куда-то там «мамка носила…»
Характерно, что при написании этих лозунгов принципиально отвергались все правила орфографии. Например, всегда писалось «Камуна» вместо «Коммуна». Может быть, ввиду малограмотности авторов, но, скорее, из намеренного уличного «форсу», отрицающего даже официальную грамматику.

В этот период во многих регионах Советского Союза словно грибы стали расти уличные группировки, объединившие в своих рядах школьников и пэтэушников, рабочую молодежь и даже студентов. Немалую роль в этом сыграл уже начинавшийся моральный кризис в обществе, где система советских ценностей все чаще подменялась блатной романтикой. На всю страну прогремели пресловутые казанские «группировщики», регулярно совершавшие набеги на Москву. Их основой стали чуть ли не комсомольские дружины, первоначально созданные для самообороны от «урок» из старых казанских «слободок». Чуть позже появляются знаменитые «любера», начинавшие с «зачистки» столицы от «иностранной заразы» под советскими патриотическими лозунгами…

В Гомеле все было немного проще. Максимум «идеологии», которую стали позволять себе районные группировки в середине 80-х, с началом «перестройки», - это деление на «металлистов» и «волнистов». Поклонниками «хэви-металл», например, считались парни со «Старухи»(улица Старо-Черниговская)и Старого аэродрома. Преклонение перед музыкой «новой волны»(сомнительный «Модерн Токинг»)приписывалось, скорее безосновательно, пацанам с Сельмаша. Районы, как некие феодальные княжества, заключали между собой причудливые «военно-дипломатические» союзы. Весь Гомель четко делился на Центр, Портовую(весьма грозную боевую единицу из-за располагавшейся там школы бокса), Коммуну, Победу(криминогенный вокзал), Спартак, «Старуху», Старый аэродром и лучше всех организованный «Пентагон», Забег(ревниво оберегавший старые традиции), схожий с ним Прудок, Волотову, Троллейбусный, Фестивальный, Октябрь, Пятый, Залинию-Западный, Белицу. Особый случай – совершенно бесшабашный Монастырек и пролетарский Сельмаш с его «Рощей» и «Балбесовкой». Против большого и непредсказуемого Сельмаша очень часто формировались коалиции других городских районов.

«Стрелки» белицких с фестивальскими часто происходили «на песках». Совсем как у бразильских «Генералов песчаных карьеров». Местом «войны всех против всех» была известная «клетка» – танцплощадка в парке. Об этом даже сохранились свидетельства в городском фольклоре:

А в клетке слышен дикий вой –
Там молодежь ломается.
А через час, глядишь, другой
Толпа с толпой махается.
И я в толпе машуся той
С глазами зверя дикими.
Или в ногах валяюсь сам,
Иль добиваю сбитого.
О, Гомель, город мой родной!
Ты иногда мне нравишься.
Порой рекою льется кровь,
Грабеж, разбой – поощряются...

Именно так выглядела реальная, а не киношная уличная драка – противника стремились любым способом сбить на асфальт и «закатать» ногами. Случались и поединки между лидерами группировок. Одно время в моде было  карате, но после первых же столкновений представителей спортивного раздела восточных единоборств с боксерами преимущество стало отдаваться боксу.

Столкновения с сельмашевскими происходили на дискотеках в «универе»(ныне ГГУ им. Ф. Скорины, тогда единственный в Гомеле университет). Он славился своими девчонками, особенно с филфака, и парни ходили сюда толпами. Все происходило так: как только студенческий ди-джей включал песню «Воля и разум»(группы «Ария»), и все металлисты начинали экстатично плясать, делая выпады вперед и мотая патлатыми головами, сельмашевские в клетчатых рубахах-«ковбойках» строились клином, как рыцари-крестоносцы в фильме «Александр Невский», и бросались вперед. Тут все и начиналось.

БАНДИТЫ ПРОТИВ «РАЙОНЩИКОВ»

К концу 80-х, с расцветом «перестройки», вражда между районами стала приводить к массовым дракам, в которых с обеих сторон участвовали иногда сотни человек. Особого кодекса, вроде «чистых рук», не было, и на чужой район ходили с разнообразным холодным оружием – ножами, кастетами, стальными прутьями и даже цепями(от велосипедов и бензопил). В опытных руках отчаянного «боевика» – весьма опасная вещь.

В эпоху видеосалонов, крутивших пиратские фильмы с Брюсом Ли, в моду вошли нунчаки. Рабочая молодежь с Сельмаша предпочитала «гидравлики» – гибкие шланги с тяжелыми металлическими наконечниками. «Пентагон» вооружался железнодорожными молотками на длинных ручках, особо извращенные таскали жесткие ошейники для собак либо «позвонковые» антенны. Некоторые же бойцы разгуливали по району с бинтованными кулаками. Имелись и другие украшения декоративно-прикладного характера, такие как шипованые браслеты, легким движением руки превращавшиеся в грозное оружие. А перчатки с обрезанными пальцами, иногда утяжеленные металлическими «вставками», служили для защиты костяшек…   

Вскоре казавшиеся блажью молодежные потасовки стали заканчиваться трагедиями. В 1990 году на дискотеке в ДК железнодорожников парня «не с того района» просто били креслом по голове. Выбежав на улицу, он еще смог вернуться назад, покрывая своих многочисленных врагов бранью, но вскоре скончался. После этого его товарищи устроили на улице целую демонстрацию, выкрикивая антимилицейские лозунги…
По воспоминаниям очевидцев, в 1988 году сельмашевские хлопцы совершили рейд на Старый аэродром, чтобы «постричь металлистов». На следующий день была намечена контракция. Под покровом сгущавшихся сумерек собралось несколько сотен человек с Аэродрома и Забега. Пошли… Впереди шагал здоровенный металлист в шипованых браслетах – будущий телохранитель одного из криминальных авторитетов. «Смело товарищи в ногу» или «Вихри враждебные…» отряд не пел, но о музыкальном сопровождении все же позаботились. Кто-то нес магнитофон-кассетник, на всю мощь динамиков воодушевлявший толпу цоевской «Группой крови на рукаве». К счастью, до крови в тот раз  не дошло – милиция не дала воинственным «районщикам» сойтись на пешеходном мосту, соединяющем Сельмаш и Старый аэродром. Хотя прежде столкновения здесь случались. По слухам, во время одного из них некоторые уличные бойцы, спасаясь от «ментов», прыгали с моста на стоящие под ним вагоны…

К слову, будущие лидеры местного криминалитета не одобрили этот поход. Лидер «пентагоновских» в ней не участвовал, а стоял со своим окружением на границе района. Как Наполеон под Бородино… Когда мимо проходили «малые» с Забега во главе со своим вожаком, «пентагоновские» не преминули выразить критику за его поступок. Оно и понятно – конфликты на межрайонной почве противоречили интересам будущих создателей «морозовской» ОПГ…

Именно организованное бандитское движение вскоре положило конец распрям. Как ненужным играм «малолеток». К началу 90-х разборки по поводу места жительства сходят на нет, уступив место серьезной борьбе за сферы влияния в условиях наступающего рынка. Борьбе, в которой пали и многие из самих авторитетов. Разногласия между ними улаживались совсем иначе. А когда стороны все же не могли достичь консенсуса, в ход шли, в основном, не дубинки-кастеты, а оружие посерьезнее. Вроде автомата Калашникова…

Сегодня все это уже стало частью истории. Совсем недавней, но все же достаточной для того, чтобы сделать выводы: за «честь района», как и за «серьезный передел», вряд ли стоит лить кровь и калечить жизни. Свои и чужие…

Юрий Глушаков, историк  
reporter@inbox.ru