16.11.2011 "Крестьянский царь" на Гомельщине

Чем занимался Емельян Пугачев в Ветке и как старообрядцы помогли ему начать «войну народную»?

 Многие места Гомельщины имеют славную и богатую историю, хранящую еще немало тайн… Одно из таких – город Ветка, древняя летопись которого заслуживает глубокого изучения. Например, история пребывания в Ветке знаменитого «самозванца» и вождя Крестьянской войны в России Емельяна Пугачева…
ЦАРСКАЯ «ВЫГОНКА»
Первый раз донской казак Емельян Пугачев попал в Ветку не по своей воле. Под далекий Гомель из станицы Зимовейской будущий предводитель народного восстания отправился… в составе карательной экспедиции, посланной против местного народа. Пугачев к тому времени был казак служилый, прошедший не одно сражение. Но его семья отнюдь не принадлежала к числу зажиточных, и у Емельяна, видимо, просто не хватило денег откупиться от участия в такой бесславной миссии.
Дело в том, что посад Ветка был основан бежавшими из Российской империи старообрядцами. По некоторым данным, до трети населения Московского государства в конце XVII столетия так и не приняли церковных реформ патриарха Никона. И дело не только в замене старых богослужебных книг на новые, правленные по греческому образцу, да еще трехперстном крестном знамении. Своим неприятием никонианства народ на Руси протестовал против усиливавшегося гнета помещиков и царского государства. Спасаясь от жестоких репрессий, «староверы» тысячами бежали на окраины империи и за границу. Беглецы из Москвы и центральной России и основали «град» Ветка, раскинувшийся в живописном месте подле Гомия, на берегу реки Сожа. Не зря центральная площадь Ветки до сих пор называется Красной – в память о московской Красной площади. Люди здесь жили смелые, работящие и грамотные. В Ветку стекались многие искусные мастера, иконописцы, литейщики, книжники и состоятельные купцы со всей России.
Город быстро рос. В XVIII веке население Ветки вместе с окрестными слободами насчитывало уже 30-40 тысяч человек!По тем временам – число совсем немалое, составлявшее третью-четвертую часть населения самой Москвы. Большое количество старообрядцев проживало и в Гомеле, в районе Спасовой слободы(ныне улица Пролетарская и Комиссарова)и Монастырька, а также в его окрестностях – в Мильче, Прудке и других местах. В сохранившейся в Гомеле деревянной старообрядческой Ильинской церкви, по преданию, Пугачев молился. Вокруг нашего города тогда распологалась немало старообрядческих монастырей и скитов. Например, Макарьевский монастырь в Ченках, о находке старинного клада на месте которого мы уже писали.
Царские власти просто не могли терпеть такое сказочное процветание у себя под боком!Особенно учитывая, что привольное житье старообрядцев и беглых крепостных в Ветке и Гомеле манило к себе множество новых эмигрантов из пределов российского государства. Правда, сначала по предложению своего фаворита графа Панина императрица Екатерина II обратилась к беглым со специальным «Манифестом». В том духе, что «вернись – я все прощу…» Но на эту уловку в старообрядческой эмиграции и среди тогдашних “трудовых мигрантов” мало кто клюнул. Видимо, ушедший в бега да раскол люд слишком хорошо знал нрав и повадки государевых начальников, чтобы верить их щедрым посулам. “Не хотите по-хорошему – поговорим по другому”, – постановили в палатах императрицы и приняли решение возвращать неблагодарных подданных из Ветки на историческую родину кнутом и железом...
Вот в такую экспедицию и попал Емельян Пугачев, прибыв в Ветку в 1764 году в составе команды есаула Яковлева. Каратели нагрянули внезапно. Часть раскольников все же разбежалась по окрестным дремучим лесам. Тех же, кто не успел, казаки и драгуны хватали, переписывали и под конвоем этапировали в пределы империи. В течение месяца их имущество предавалось “потоку” и разграблению, дома сжигались вместе с церковными книгами и “неканоническими” иконами. В их числе был уничтожен и Костормской иконостас XV века. Сейчас подобные деяния принято приписывать исключительно “воинствующим атеистам” послереволюционного периода. Но, как видим, у них были весьма “достойные” предшественники из числа “истинно верующих”…
Вся Ветка сгорела дотла. Старообрядцам удалось спасти лишь деревянный Покровский храм, который им разрешили сплавить по реке к новому месту проживания. Построить новый храм было значительно дешевле, но раскольники не поскупились на расходы – ведь речь шла о святыне...
В то время эта спецоперация по депортации населения получила название “второй ветковской выгонки”. Можно только догадываться, какие чувства при этом испытывал молодой казак Емельян, сам не единожды страдавший от несправедливости начальства и казацкой “заможной” старшины. Так, отличившись ловкостью и храбростью в войне с Пруссией, не раз рисковав головой, он был выпорот плетью за то, что в разгар боя недосмотрел полковничью лошадь. Старообрядцы, жившие своим честным трудом, без помещиков и наместников, безусловно вызвали у Пугачева симпатии. И совершенно противоположные чувства – хищная свора генералов и царских чиновников, стремившихся побыстрее наложить руку на чужое добро…
ВОЛЬНЫЙ КАЗАК
По возвращении из “польского похода” Пугачев несколько лет живет дома, на Дону, заводит детей. Но вот начинается война с Турцией, и казаков снова гонят на фронт. Пугачев уже в чине хорунжего участвует в осаде Бендер под началом графа Панина. Здесь Емельян тяжело заболел какой-то неизвестной болезнью, от которой гниют ноги и грудь. Вернувшись в войско Донское, чтобы выхлопотать отставку, он помогает мужу своей сестры, казаку Павлову, переправиться через Дон и бежать от тяжелой службы под Таганрогом. За эту помощь шурину Пугачев был арестован и посажен на цепь. Но свободолюбивый казак бежит из-под ареста. С этого и начинается история многолетних скитаний Емельяна Пугачева по России.
Везде он видит одно и то же – беспредел помещиков и чиновников да “горе мыкающий” простой народ… Арест следует за арестом, побег – за побегом. В конечном итоге вольный казак оказывается на реке Койсухе, куда были сосланы старообрядцы, выведенные из Беларуси. Наверняка, среди “спецпереселенцев” из Ветки Пугачев встретил и своих старых знакомых. В слободе Черниговке Валуйского уезда раскольник Осип Коровка дает Пугачеву свой паспорт. Вместе с сыном Коровки Емельян пробирается на юг, под молдавские Бендеры, где их ждет раздольная жизнь в местных старообрядческих слободах. Да еще клад золота и серебра, якобы оставленный здесь хорунжим во время осады крепости. В то время на территории Молдавии и современной украинской Буковины действительно проживали старообрядцы-“липоване” – беглые донские казаки-“некрасовцы”. Но встретиться с ними Пугачеву не довелось…
Тогда Емельян с товарищем пробираются в другие знакомые места – в соседнюю с Гомелем и Веткой Стародубщину, также являвшуюся местом компактного поселения старообрядцев. В Климовой слободе(ныне – город Климово Брянской области)они и остановились. Потом направились в Стародубский раскольничий монастырь, к пользовавшемуся большим уважением старцу Василию. Тот и посоветовал гонимому беглецу наконец-то легализоваться. Для этого он предложил Емельяну Пугачеву снова отправиться в Ветку, чтобы уже по выезде из нее на российскую сторону сказаться уроженцем Ржечи Посполитой. И таким образом получить новый паспорт подданного российского престола…
ЗНАМЯ КРЕСТЬЯНСКОЙ  ВОЙНЫ ИЗ ВЕТКИ
Во второй свой приезд Пугачев провел в Ветке около недели. Есть основания предполагать, что это время он зря не тратил. Ведь Ветка и после второй “выгонки” продолжала оставаться фактически столицей всего старообрядческого мира. А поселения раскольников разных толков простирались от дунайских гирл до кубанских плавней и терских предгорий, от белорусских и прибалтийских лесов до Поморья, Яика(Урала)и бескрайних сибирских просторов.
Нити от них сходились в Ветке. Из-за преследований властей многие раскольничьи скиты и молельные дома существовали тайно, иной раз – в катакомбах и подземельях. Фактически, у старообрядцев тогда функционировала обширная подпольная сеть, раскинувшаяся по всей России. Будучи удачливыми предпринимателями, в том числе и благодаря своей солидарности, многие староверы из Ветки активно поддерживали деньгами общины единоверцев и по ту сторону кордона.
О чем могли говорить в те времена в Ветке?Наверняка, о преследованиях “истинной, древлеправославной веры” в “антихристовом царстве”, сам глава которого, на манер гонителя христиан римского тирана Нерона, стал называться “императором”(а теперь еще – и “императрицей”, тьфу ты, прости, господи, – баба-немка на троне!). Где в угоду еретическому Западу стали принимать содомитский женоподобный облик – брить бороды, носить иноземные парики и обтягивающие срамные места рейтузы. В котором дурманили себя заморским кофе и чаем да диавольским зельем – табаком, смрадным, как адская сера. И в котором, что было самым главным, все сильнее давили простой, не дворянского звания народ, вводя подушную подать и рекрутчину. И даже традиционные бороды облагали уже особым налогом.
А еще ветковские старцы гутарили о том, что на Яике началось “великое шатание” и что яицкие казаки, доведенные до крайности притеснениями начальства, восстали и убили генерала. Вот тут-то появление бывалого на войне казака, с бунтарскими наклонностями да с харизмою народного вожака, и могло показаться им перстом Провидения. И вот во мраке летних ночей при пляшущем свете свечей под древними образами у авторитетных раскольников и беглого казака созрел план. Замыслили тогда в Ветке, как освободить от крепостничества и немецкого засилья христианский народ да дать землю и казачью волю всей России. Во имя спасения страны на сожских берегах было решено прибегнуть ко лжи великой – выдать Емельку Пугачева за царя Петра III, Божьим промыслом якобы спасшегося от убийц, которых подослала злокозненная жена его, нынешняя императрица Катерина…
По некоторым данным, для придания “самозванчеству во спасение” правдоподобности, старообрядцы сумели выкрасть в Санкт-Петербурге и передать Пугачеву одно из четырех знамен голштинской гвардии Петра III. Впоследствии, по прибытии на Яик, именно с помощью сего штандарта новоявленный царь «Петр Федорович» смог убедить маловерных казаков в своем чудесном воскрешении…
Конечно, мы не знаем в деталях, как разрабатывался этот план. Вполне вероятно, что он вызревал у Пугачева постепенно, во время его долгих странствий по стране. Какие-то пункты в него мог внести и стародубский старец Василий, какую-то часть – ветковские и иные старообрядцы. Доподлинно известно, что на Добрянский форпост на российско-польской границе 12 августа 1772 года Емельян Пугачев прибыл из Ветки с уже вполне твердым намерением выдать себя за царя Петра III. Здесь беглый казак представился Емельяном – сыном Ивана Пугачева. То есть своим настоящим именем, только указал себя «рожаком»(уроженцем)Речи Посполитой. Около шести недель он пробыл в карантине, после чего комендант Мельников выдает ему паспорт на указанное имя. А добрянский купец-старообрядец Кожевников снабжает «явкой» к отцу Филарету, старообрядческому игумену в Мечетной слободе на реке Иргиз…
Последовавшие далее события хорошо известны – прибыв на охваченный волнениями Яик(Урал), Емельян Пугачев смог организовать самое грандиозное в России казачье-крестьянское восстание. Оно вошло в историю под названием Крестьянской войны. Сегодня кто-то снова стремится изобразить его пресловутым бессмысленно-беспощадным и никому не нужным бунтом, к которому якобы так склонен русский народ. Другие даже поговаривают, что это была чуть ли не спецоперация французской и польской «разведок»…
Да были ли тогда разведки в современном смысле этого слова?И до спецопераций ли было Польше, которая сама уже стояла на краю своего развала и гибели?А вот участие в подготовке пугачевского похода ветковских старообрядцев вполне достоверно. Ведь шел «Петр III» по России, не только обещая изгнать жестоких притеснителей-помещиков да дать людям землю и волю. Но еще и жаловал народ «старым крестом и бородою» - то есть предоставлял свободу религиозной совести и отправления православных обрядов согласно древней традиции.
Восстание Пугачева было подавлено со всей возможной свирепостью. «Шальная императрица», как величают ее ныне примадонны поп-музыки, действительно просто ошалела от злобы и лютости, быстро забыв свою переписку с Вольтером и прочие прелести западного Просвещения. Видать, никак не хотела снова видеть подле себя своего «законного» венценосного супруга. Емельян Иванович сложил буйную голову на Лобном месте, подвергнувшись мучительной средневековой казни… Но отголоски одного из крупнейших событий в истории России XVIII столетия, каким было восстание Пугачева, были столь сильны, что спустя 80 лет послужили очень весомым основанием для освобождения крестьян от крепостного права. Что, в свою очередь, дало стране мощный импульс для дальнейшего экономического и культурного развития. А начиналось это все в Ветке – нынешнем райцентре Гомельской области…
Юрий ГЛУШАКОВ, историк